По следам 7 канона

- С Днём Рождения, братишка! - в хлам пьяный Джордж чокается своим отражением, чудом не разбивая старое, потемневшее не в этом столетии зеркало. – Двадцать четыре, да? Особенный день, Фредди, особенный! Сорок два на двоих?! Неплохо!

Под раздающийся храп одного из гостей, губы сына Артура и Молли кривятся в недоброй усмешке.

- Ты думаешь о том же, о чём и я, братец? – нервно хихикающий Джордж практически обнимается с зеркалом, прижавшись к нему лбом. – Раз, два, три, четыре, пять, Ронни, мы идём тебя искать!

***

- Умники, Фредди, да? – остывший глитвейн стекает по подбородку, именная железная кружка с изображением герба Гриффиндора соскребает эмаль с белоснежных зубов острым краем. – И тихо, тихоооооооооо. Не разбуди мёртвого дракона.

Из под грязной рифленой подошвы выглядывают кончик палочки Чарли и желтая травинка. Нога в вязаном шерстяном носке пинает сапог Билла.

- Я тоже думаю, что это чары, - деловито кивает Джордж, пытаясь щелкнуть неподчиняющимися пальцами. – Слышишь?

***

«Фините Инкантуттум», - размахивая палочкой на манер дирижерской, Джордж захлёбывается беззвучным смехом. – «Инкатетум, Инкантерум, Инкантем».

Картинка перед глазами не в фокусе – размытые линии подтянутых тел, рельефные очертания мускулистых рук. Резкий запах мускуса будоражит ноздри.

«Фините… Финита ля… Фините Инкантатем», - и ползком. Ползком до древней, полуразвалившейся софы, шлёпая нелепо растопыренными руками по пыльному полу.

***

Они не удивляются. Не вскакивают со скрипящего ржавыми пружинами дивана, пытаясь впопыхах нашарить одежду. Даже не переглядываются.

- Чарли, - зовёт Джордж, упираясь лбом в грубый велюр, и руки, бесконечно много рук, опускаются на его плечи, скользят по его спине, тянут наверх, туда, где пожранная молью обивка не щекочет ноздри порошиновым наполнителем.

- Билл, - шепчет Джордж, совсем по-девчоночьи всхлипывая, и руки, бесконечно ласковые, нежные и осторожные расстёгивают, стягивают, освобождают.

***

Стоя за толстым оконным стеклом, утопая ногами в клумбе перегнивших маргариток, он бы сказал «пользуются». Полусидя на кривом матрасе, опершись на Чарли, пытаясь поймать губами всполохи рыжих волос Билла, Джордж умоляет:

- Пользуйтесь.

Обнимайте. Трогайте. Гладьте. Любите, пожалуйста, я всё для вас сделаю, только не отпускайте.

Сквозным холодком по светлой коже с россыпью поникших от горя веснушек; тёплым, совсем чуть-чуть и ещё немного пьяным дыханием по щеке.

***

- Сегодня ведь можно, да? – сипло, с надеждой, тая и растворяясь в братьях.

- Особенный день, - нерадостным смехом отвечает Чарли.

- Особенный, - эхом повторяет задыхающийся Билл.

10.08.2007